Литературный уголок: Владимир Данилин. «Возможная причина клише «бедный художник»»

У многих, наверное, само понятие «художник» прочно ассоциируется с тяжелой, нищенской жизнью и славой, которая приходит к гению уже после смерти. Не всегда это так, и в разные времена было по-разному, но эта схема сидит у нас в голове крепче всех. В чем тут дело?

Из причин приводятся: зависть соотечественников, отторжение толпой тех, кто выделяется. «Критики любят только мертвых». «Родился не в то время, не в том месте». Но чаще всего встречаю: «Художник опередил время». Наверное, и так бывало, но мне лично видится, «совсем простая штука», как говорил наш современный классик.

Вот пример: Гогену за долги в 1903 году грозила тюрьма, которой он избежал из-за смерти, а уже в 1906 г (то есть спустя всего три года!) прошла выставка более 200 его работ, с которой началась его Слава и Известность. На три года «опередил время? Я вас умоляю!

Но сначала определимся, что такое «признание»? Первое — популярность среди широких масс, второе — высокая оценка экспертов. В наш век СМИ, много вы знаете современных, признанных художников? Уверен, что и в античные времена дело обстояло не лучше. Мало ли кто там чего рисовал, кто об этом мог знать, кроме заказчика? А заказчиками были крупные феодалы и духовенство. Они же, или нанятые ими люди, и выступали в роли эксперта. Простой люд (широкие массы) могли видеть фрески на стенах храма, которые, как правило, автором не подписывались. Но, несмотря на это, художники, писавшие фрески для храмов или портреты знати, жили совсем неплохо. Зависело, конечно, от уровня выполняемых ими задач и прихоти заказчика, но, при этом они могли не только содержать семью и дюжину подмастерьев, но изредка даже получали дворянский титул. Работать приходилось, конечно, много, но нельзя было назвать их труд неблагодарным.

Наш стереотип, видимо, родился позже, когда во всю ширь проявил себя оскал капитализма. В то время появились галерейщики — люди, делавшие деньги на продаже чужих картин. Они, как правило, были и профессиональными экспертами, хотя к тому времени были и другие профессионалы — художники, преподаватели, коллекционеры. Широкие массы так же ничего не знали о художниках, да и вряд ли интересовались — галерей не было, а купить картину им было не по карману.

Торговля картинами у галерейщиков — такой же бизнес, как и любой другой. Им выгодно купить картину подешевле, а продать многократно дороже. Но как это сделать? Ясное дело — при жизни художника говорить мастеру, что он никчемность, и скупить его картины за гроши. А после смерти, когда все произведения окажутся в руках галерейщика, заказать хвалебные статьи у профессиональных экспертов (которые без указки никогда инициативы не проявляют) и начать громкую компанию «признания»: «Ах, куда же мы смотрели! Ах, не распознали в современнике истинного художника!»

Цель всей этой пиар-компании от арт-дилеров — вызвать интерес к мастеру и взвинтить цены на его произведения. Самому автору, а так же его родственникам, продавшим остатки работ еще до похорон, уже ничего не достанется, а, значит, он не предъявит авторские права, не поднимает цены на свои работы. Я уверен, что галерейщики были вполне профессиональны, чтобы суметь спрогнозировать, какие из картин могут вызвать интерес у потенциального покупателя. Поэтому, в данном примере, налицо не запоздалое прозрение, а элементарная, расчетливая спекуляция. Как говорится, ничего личного — просто бизнес.

Интересно изменилась ситуация в Новое Время, когда оценка любительская уже могла конкурировать, и даже опережать оценку экспертную. В обществе образовался тот самый средний класс, который мог «голосовать рублем» за то или иное произведение, и экспертом часто не оставалось выбора, кроме как признать великим нашумевшего автора. А шуметь можно по-разному, теперь то это мы знаем. У художника появилась возможность непосредственно обращаться к широкой публике, заниматься само-пиаром.

Тут и выплыли на сцену мастера, «разрушающие каноны», чьи творения пропитаны китчем и провокацией, а уже в десятую очередь — мастерством. Жизнь стала ускоряться, и «шыдевры» стали писаться, как пирожки. Главное в них стало — «узнаваемый авторский стиль» и провокация, то есть потакание невысокому вкусу больших масс публики. (В связи с этим я с еще большим уважением отношусь к И.Е.Репину, который портрет «Льва Толстого босого» писал десять лет).

И это работало в начале ХХ века, работает и сейчас, потому что простой, неискушенную публику приводят в восторг простые сюжеты, вроде падения главного героя носом в лужу или потеря штанов на знатном приеме. Этим и объясняется очень безбедная жизнь этих мастеров само-пиара, которых, при всей их изобретательности, я все же не поставлю в одну шеренгу с Рембрантом и Тицианом. Но это мое личное дилетантское мнение.

Из этих рассуждений следует вывод, что далеко не все знаменитые, «раскрученные посмертно», а так же пропиаренные художники Нового Времени действительно являются великими мастерами. Я намеренно не упоминаю ничьих имен — пусть, пусть в искусстве будет разнообразие и свободная конкуренция. В конце концов, задача произведения — вызывать чувства, и пусть для каждого из них найдется свой благодарный зритель. К тому же кажущаяся простота мастеров бывает обманчива — сравнительно легко шагать уже протренной дорогой, копируя стиль великих, но куда трудней сказать и утвердить новое слово. Я лишь за то, чтобы художники-современники обладали достаточно развитым вкусом, чтобы подражать действительно великим