Виктор Авдеев: Игра музыку: премьера в «Амадея» в Театре Вахтангова
Первая премьера на Основной сцене Вахтанговского театра в свой 102 сезон – «Амадей», спектакль, пульсирующий безумной энергетикой, несущий зрителей на легких крыльях гениальной музыки и одновременно погружающий в серьезнейшее размышление о судьбе человека в мире искусства, где талант и даже гений не всегда становится мерилом успеха и признания. Драматургический материал – одноименная пьеса Питера Шеффера, неоднократно сыгранная и за рубежом, и у нас – приобрел на сцене Театра Вахтангова благодаря неординарной режиссуре, контрастным актерским работам и жутковатой сценографии удивительное обаяние.
Исповедь-воспоминание Антонио Сальери (Алексей Гуськов), придворного композитора и капельмейстера австрийского императора проникнуто обидой на Бога, ниспославшего удивительный музыкальный гений Амадею Моцарту (Виктор Добронравов). С этим, по его мнению, недостойным баловнем судьбы он и начинает свою личную войну, плетя изощренные интриги и подстраивая изящные ловушки. Но каждый раз одерживая победы над Моцартом, уничтожая его репутационно и административно, Сальери проигрывает, признаваясь в зал, что создаваемая тем каждый раз музыка оказывается божественной! Кажется, что в своем богоборчестве Сальери словно стареет раньше времени: одряхлевший старик с дребезжащим голосом противопоставляется пышущему энергией Моцарту, хотя между историческими оригиналами была совершенно незаметная 5-летняя разница в возрасте. В то же время Моцарт, играючи, творит будто из воздуха совершенно новые формы, щедро дарит новаторские идеи, и поэтому он всегда юн душой и помыслами. Обе главных роли в каком-то смысле можно считать вызовом для их исполнителей, которых на театральной сцене привычно видеть в иных амплуа. Чередуются с калейдоскопической скоростью в постановке акценты на комизме и трагизме обоих образов: жесткая самоирония Сальери перетекает в высокий слог его предсмертного покаяния, а легкая насмешка Моцарта – в мучительную рефлексию самоистязания.
Красочным обрамлением этого дуэта центральных персонажей, как и принято во времена галантного Восемнадцатого века, выступают образы монарха и придворных Венского двора, одновременно достаточно архетипичные, но и вполне современные и узнаваемые. Увлекающийся новинками император (Федор Воронцов), жаждущий национального духа в космополитичной музыке гофмейстер (Валерий Ушаков) и остальные мнят себя согласно правилам эпохи Просвещения достаточно сведущим в искусстве, чтобы направлять творца. Порой их веселое мельтешение вокруг главного нерва истории с потугами на советы и морализаторства кажутся смешными, но иногда за этими масками бонвиванов и сибаритов просматривается железная хватка обездушенной бюрократии.
Тем мощнее смотрятся сцены, когда всех, вне зависимости от звания и личного отношения к Моцарту, покоряют его произведения. Выразительная пластика, зажигательные танцы всех действующих лиц объемно передают зрителю музыкальную доминанту постановки, а сам Моцарт вообще словно «играет в музыку», когда создает свои шедевры! Режиссерски – это очень зрелый, несмотря на молодость Анатолия Шульева, и многомерный спектакль, в котором очень приятно находить отсылки к современным нам темам и проблемам, но одновременно ощущать непреходящую ценность сюжета конфликта-взаимодействия творца и мира.
